Есть истории, в которые мало кто верит, а в основном не верят вообще,
потому и рассказывают как страшилки тёмными ночами, направляя включенный фонарь
на лицо. Но, когда такие истории остаются в памяти со слов нечужих людей – это уже
другое дело. Вот и в моей истории есть кое-что, рассказанное моими бабушкой и
дедушкой, а кое-что я нафантазировал сам. Верить или нет, решайте сами. Вот
только бабушка с дедушкой никогда не рассказывали её до конца, а, переглянувшись
и словно о чём-то вспомнив, замолкали.
****
Однажды, местный, как его все прозвали «фермер», Игнат, который
полжизни держал коров и развёл их целое стадо (голов так двенадцать, как пить
дать, было), заплутал в лесу дотемна. Ну, уплёлся и уплёлся, он ведь часто,
когда искал своё стадо, бродил то по полям, заглядывая в излучины реки и
обшаривая скрытые от глаз полянки в дебрях ольшаника, то по лесам, попутно ещё
собирая грибы да ягоды.
А в этот раз отемнял. Коровы-то уж давно возле дома толклись, а он с
ними разминулся да и забрёл в какое-то незнакомое место в лесу. И возвращаясь,
уже выйдя на знакомую дорожку, по которой поздней осенью и зимой возили сено с
дальних покосов, он увидел где-то впереди огонь, который весело плясал,
просвечивая сквозь покачивающиеся от лёгкого ветра ветки деревьев и кустов.
- «Ну, вот и ладно, значит деревня уже близко», - подумал он, - «А тут
кто-то отдыхает, как я погляжу. Лес бы только не спалили – сушь-то какая стоит».
Но подойдя ближе, людей он не увидел. Только горящую скирду сена, от
которой в разные стороны то и дело разлетались тлеющие соломины. Поняв, что
самому тут не справится, он побежал в деревню.
Подняв шум, Игнат привёл мужиков на то место, да только ни самой
скирды, ни следов огня, ни золы – ничего не было, как будто и не ставил никто
тут сено-то.
- У-у-у, зараза! – зашумели мужики, - Развёл тут шум, блажной! Ты если
что привидится ещё, рюмашку прими, оно и пройдёт!
И ворча и посмеиваясь, ушли по домам.
- «Вот ведь, привидится же бесовщина такая!» - подумал, почесав
макушку под фуражкой, Игнат, - «И ведь как наяву было, ан нет – не было. С
усталости, видать, почудилось. Надо и правда, рюмашку опрокинуть». И тоже пошёл
домой – коровы-то не доены.
Ну и забыть бы всем тот случай-то. Да спустя сколько-то времени, опять
потеряв своё стадо, Игнат ходил по убранным покосам за рекой, куда на уже
успевшую зазеленеть отаву его коровы любили уходить, иногда даже на всю ночь.
Но в этот раз, не найдя их там, Игнат уже шёл обратно, перейдя реку и, когда
вышел на кромку уже убранного поля, не сразу понял что к чему. Прямо посреди
поля, горел костёр. Горел и трещал на всю округу.
В этот раз Игнат побежал тушить огонь сам. Но когда добежал до костра,
увидел, что это и не костёр вовсе, а чучело, ростом с двух человек. Кое-как,
завалив его на землю, он затоптал огонь, и, переведя дух, отправился восвояси.
«Завтра приду посветлу и посмотрю», - решил он, - «А то сейчас по
сумеркам, чёрт его разберёт чего тут такое. Да и приведу с собой кого-нибудь, а
то опять не поверят, да и блажным назовут».
Утром, отправив коров, Игнат пошёл в поле, и на свою удачу, встретив
по пути соседа, который, привязав телёнка на поляне за домом, шёл за вторым, по
пути распутывая завязавшуюся в узел привязь.
Придя на то место, они увидели только утоптанное место, но ни кострища
ни золы не нашли.
- Может опять привиделось, Игнат?
- Ага, а тут я гопака плясал, да?
- Ну, где ж тогда угли-то?
- А мне почём знать?
- Ты бы проредил стадо-то своё, а? А то пока ходишь за ними, ещё не то
померещится. Ладно, пойду я, некогда – делов ещё невпроворот.
- «Да что же это? Ум что ли мутится аль чего?» - думал, уже подходя к
дому Игнат.
Вечером, он сидел на лавочке, покуривая папироску Беломора, к нему,
шаркая чунями с вдетыми в них, обрезанными валенками, подошёл дед Василий,
живший соседнем доме.
- Здорова, Гнат!
- Здорова, дядь Вась! – сказал, пожав протянутую ему жилистую руку
Игнат.
- Как дела-то хоть? Коров всех нашёл?
- Сами пришли, блудни! – ответил Игнат и потянул табачку, а после
выдув облако дыма.
- Ты, слышь, Игнат, я чего вспомнил-то. Это, я ещё в лесхозе работал,
было. Алёшка, вальщик у нас, раздолбай такой: тоже и выпить был мастак, а дело знал и пьяным за
пилу и не брался никогда. Ну, бывало и с ночёвкой они в лесу оставались, чтобы
взад-вперёд инструмент-то не таскать. Так вот он рассказывал, что раз несколько
они с напарником, с Илюхой, такие вот костры видали. И так же, говорит, ночью
горит, думают сучья, в кучи сваленные зашлись, а утром придут – даже уголька
нет, как и не горело ничего. Так и смеялись над ними все, а только старики
сказывали, что на местах тех когда-то ведьмы шабаши устраивали. И даже якобы
кое-кто видал этих ведьм-то. Уж насколько правда – не знаю. А только покосы
свои, где такие костры кто-то видал, многие побросали. А там где ты видел, скирда
горела – аккурат Лёшкин брательник-то покос и держал когда-то, а потом бросил
напрочь, как такой костёр среди ночи там увидали мужики-то. И было оно, как раз
в это время, осенью.
- Шабаши? – спросил Игнат, уже докурив папиросу, - А так бывает чтоль?
Как в книжках прям. Ладно, пошли по домам, да на боковую уже, дядь Вась.
На том и разошлись.
На следующий день Игнат передал мужикам слова деда Василия. Конечно,
все посмеялись, да и только.
А вечером, уже затемно
возвращаясь с охоты, пятеро мужиков заметили в том месте, куда Игнат их привёл
тушить скирду, огонь. Придя на ту поляну они, не веря глазам, увидели горящую
скирду сена.
- Неужто шабаш всё-таки? – только и нашёлся один из них. И пошли они
домой, едва что не бегом побежали.
Вот и не верь после этого старикам.
***
Конечно, в этой истории я выдумал многое. Но про горящие скирды и
стога, бабушка с дедушкой, правда, рассказывали. Мой отец говорит, что даже не
раз. Но только, как я и сказал в начале, прерывались и, переглянувшись, умолкали.
Было и ещё, что они рассказывали из страшного и странного. И всё это,
как по мне, доказывает, что что-то такое мистическое, есть или было в
действительности: и шабаши, и ещё что почище, потому что выдумать такие вещи
просто так, ради забавы ни бабушка, ни дедушка не могли – я уверен. А говорить
и, тем более, писать ерунду про них я никогда не позволю ни себе, ни кому-то
другому.
Комментариев нет:
Отправить комментарий